Итальянские писатели

Презентация книги Франко Нембрини «Данте, который видел Бога:
«Божественная комедия» для всех»
 

Издательство «Никея» к 700-летию со дня смерти Данте Алигьери и завершения написания «Божественной комедии», выпустило книгу Франко Нембрини
«Данте , который видел Бога: «Божественная комедия» для всех».
Предлагаем презентацию  книги.

==========================================================

О Данте Алигьери

Il mio bel San Giovanni DanteОн и после смерти не вернулся В старую Флоренцию свою. Этот, уходя, не оглянулся, Этому ...
Далее

Альберто Моравиа

Альберто Моравиа родился в Риме 28 ноября 1907 года. Итальянский писатель и журналист, автор популярных новелл - занимался и общественной ...
Далее

Луиджи Пиранделло

Луиджи Пиранделло – всемирно известный итальянский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 1934. Родился Пиранделло 28 июня 1867 в Джирдженти ...
Далее

Франческо Петрарка

Франческо Петрарка — итальянский поэт, глава старшего поколения гуманистов, один из величайших деятелей итальянского Проторенессанса, ученик Варлаама Калабрийского. Петрарка родился ...
Далее

Джованни Боккаччо

Джованни Боккаччо — поэт и писатель эпохи раннего Возрождения, гуманист. Джованни Боккаччо родился в 1313 г., в июне или июле ...
Далее

Алессандро Баррико

Как известно, Италия славится не только своей кухней и модой, но и искусством. Мы хотели бы познакомить вас с творчеством ...
Далее

Перевод с итальянского Романа Дубровкина. Божественная комедия Часть первая «Ад» Песнь первая.

Предлагаем всем любителям культуры Италии, в том числе ее литературы и творчества Данте, познакомиться с новым переводом Первой Песни «Ада», первой части «Божественной комедии» от Романа Дубровкина.


Имя Романа Михайловича Дубровкина давно знакомо любителям зарубежной поэзии, еще в 1977 году переводы начинающего автора были включены в издание Библиотеки всемирной литературы, что уже тогда могло служить признанием высокого качества его работы. За более чем сорок лет своего переводческого труда
Р. М. Дубровкин сделал более близким и знакомым русскому и русскоязычному читателю, по-новому прозвучавшим творчество таких зарубежных поэтов,
как П. Ронсар, Г. Лонгфелло, С. Малларме, П. Валери, П.Б. Шелли, Г. Гейне
и многих других.
Обращался автор и к шедеврам итальянской литературы, среди которых лирика поэтов XIII-XIX веков, недавний перевод поэмы Т. Тассо (2020). Поэтому
в известной степени закономерным выглядит обращение Р. М. Дубровкина
к творчеству великого Данте. Классическим считается перевод на русский язык «Божественной комедии» М. Л. Лозинского, сделанный в 30-40 гг. ХХ века, существуют версии и других авторов.
В переводе Р. М. Дубровкина сочетаются не только глубокое знание первоисточника, но и бережно-любовное отношение к нему, свой подход к передаче особенностей языка итальянской словесности. Благодаря сочетанию весьма точной передачи содержания и особого изящества формы стихи воспринимаются легко
и органично, при их восприятии не ощущается семивековая архаика,
а глубина мысли великого Данте передается вполне понятно русскому читателю
и актуально.
Перевод Р. М. Дубровкина с предисловием к нему были опубликованы
в декабрьском номере журнала «Иностранная литература» за 2020 год.

 «Божественная комедия»  Часть первая «Ад» 
 ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

 Пройдя наполовину путь земной,
 К холмистому я вышел бездорожью,
 Угрюмый лес вздымался предо мной.

 О нем любое слово будет ложью,
 Одно скажу: ничто так не мертво,
 И сердце до сих пор объято дрожью,

 И я не рассказал бы ничего,
 Но обретя в пути нелегком благо,
 Не утаю скитанья моего.

 Как очутился я на дне оврага,
 Не ведаю — я был в каком-то сне,
 Когда меня покинула отвага.

 Я ночью заблудился в глубине
 Нехоженого лога – пустошь эта
 Зловещей показалась мне вдвойне.

 На небо посмотрел я, где планета,
 Нам указующая путь прямой,
 Одела плечи гор в одежды света.

 Стал затихать невольный трепет мой,
 И замерли сердечные приливы,
 Терзавшие меня безвидной тьмой.

 Так задыхающийся, но счастливый
 Пловец, взбирается на скользкий брег,
 Оглядываясь вниз на вал бурливый.

 Я осознал, что гибели избег,
 И к пройденному обернулся логу:
 Живые не бывали здесь вовек.

 Я отдохнул и начал понемногу,
 За шагом шаг, всходить по крутизне,
 На склон опорную поставив ногу.

 Как вдруг дорогу преградила мне  
 Стремительная рысь прыжком проворным,
 Вся в пятнах на боках и на спине.

 Карабкаться мешая к высям горным,
 Рычала бестия, и я не раз
 Вернуться думал по уступам черным.

 Вставало солнце, лунный лик погас,
 Заря венок созвездий золотила,
 Прекрасный, как в первоначальный час,

 Когда в движенье звезды и светила
 Любовь божественная привела.
 Надежду утро года возвратило.

 Я верил, что не причинит мне зла
 Великолепный зверь с пятнистой шкурой,
 Как вдруг от рева дрогнула скала.

 Стоял я в страхе с головой понурой:
 За рысью лев возник на гребне скал,
 Пространство сотрясая гривой бурой.

 К вершине он меня не подпускал,
 За львом волчица шла — живые мощи,  
 Знаком был смертному ее оскал.

 По виду похотливой твари тощей,
 По ярости, блеснувшей из-под век,
 Прочел я, что подъем не станет проще.

 Заплакал я, как плачет человек,
 Когда приходит страшная минута,
 И все, что он скопил за целый век,

 Идет вдруг прахом! —  Оборвался круто
 Склон подо мной. Казалось, я погиб.
 Умолкло солнце, тварь завыла люто.

 Тут некто у подножья скальных глыб
 Возник во мраке к моему смятенью,
 От долгого молчанья он охрип.

 По мерзкому шагал он запустенью,
 И возопил я: «Сжалься надо мной,
 Будь смертным ты или бесплотной тенью!»

 «Я человеком был, но в мир иной
 Переселился. Ломбардинец родом,
 Я в Риме жил, — ответил дух ночной, —

 При Юлии и после год за годом
 При добром Августе, когда жрецы
 Кумиров завещали чтить народам.
  
 Поэт, воспел я шрамы и рубцы  
 Энея, к нам приплывшего из Трои,
 Где полыхали храмы и дворцы.

 О если б ты покинул дно сырое
 Ущелья и в нагорный сад проник,
 Ты счастье в певческом обрел бы строе».

 «Так ты Вергилий, ты живой родник, —
 Изрек я робко, — ты разлив широкий,
 Питающий страницы наших книг.

 Из всех земных певцов твои уроки
 Усвоил я, и не было ни дня,
 Чтоб не твердил я сладостные строки.

 Мой труд благословеньем осеня,
 Учитель, ты оставил мне в наследство
 Изящный слог, прославивший меня.

 Найди же к моему спасенью средство,
 Взгляни, волчица выгнулась дугой,
 Звериного я трепещу соседства».

 При виде слез моих мудрец благой
 Сказал: «Не мешкай в этом месте диком,
 К вершинам света путь ведет другой.

 Не даст пройти тебе к желанным пикам
 Волчица — задерет среди камней,
 Ни плачем не пронять ее, ни криком.

 Съестное распаляет голод в ней,
 Прожорливого не набить ей брюха,
 Она от съеденного голодней!

 К любому зверю рада потаскуха
 На случку бегать ночью — вновь, и вновь,
 И лишь у Пса борзого хватит духа

 Ей в горло впиться. Псу не прекословь!
 Ему не злато станет пищей милой,
 А добродетель, мудрость и любовь.

 Италия его спасется силой.
 Недаром пали Эвриал, и Нис,
 И вождь рутулов с девственной Камиллой.

 Волчицу будет гнать по склону вниз
 Палач назад в могилу, в ад свирепый,
 Откуда выход для нее прогрыз
 
 Червь зависти, открыв наружу склепы.
 Мой сын, вожатым буду я тебе,
 Мы через вечные пройдем вертепы.

 Ты крики душ на пыточном столбе
 Услышишь — вопли грешников, зовущих
 Вторую смерть в отчаянной мольбе.

 Среди застенков разглядишь гнетущих
 Тех, кто гореть в огне предвечном рад,
 Прельстясь наградой в заповедных кущах.

 Другая тень тебя в священный град
 Введет — она моей достойней тени,
 С тобой расстанусь я у крепких врат.

 Запретны для мятежника ступени
 К Тому, пред чьим лицом мы предстоим,
 Верховных я не чтил установлений.

 Он Царь всему — над городом Своим
 Воссел Он властелином самовластным,
 Стократ блаженны избранные Им».

 Вскричал я: «В этом сумраке ужасном,
 Боюсь, не доживу я до утра,
 Пойдем же к обиталищам злосчастным

 И через них к обителям Добра.
 Во имя Бога, что тебе неведом,
 Пророк, веди меня к вратам Петра!»

 За тенью молча зашагал я следом.